15 февраля 2012г., № 7

Красный шлам: путешествие в неизвестность

Расстояние от Марса до Земли – 55,67 миллионов километров. Что может объединять эти две планеты, кроме как одна солнечная система? Иногда, это цвет поверхности. Вот только там, на четвертом объекте от солнца, кора планеты с названием древнеримского бога войны красновата по природе своей. Это обусловлено наличием высокого содержания оксида железа в почве. У нас же землю подкрашивает несколько иная субстанция.  И происходит это на одном и том же месте – на территории, примыкающей к Николаевскому глиноземному заводу.

Буря в пустыне

Когда-то это предприятие гремело на всю страну. Сегодня, после того, как оно стало обычной промышленной площадкой гигантской металлургической корпорации, о заводе вспоминают не часто, и все больше по нелицеприятным поводам. Причина кроится в самом производстве, точнее – в его отходах. Бренд стал их заложником. Какую бы репутацию не пытались создать НГЗ его акционеры, для жителей Николаевской области она все равно окрашивается в цвет красного шлама. И чтобы не делали менеджеры завода, он продолжает разноситься порывами сильного ветра. Последний раз это случилось в конце января, когда жители окрестных сел своими глазами увидели, откуда ветер дует.

Что же такое шлам, и откуда он берется?  Общеизвестно, что это отходы продукта, составляющие пылевые и мелочные его части, получаемые в виде осадка при промывке какого-либо рудного материала. Что касается красного шлама, то он получается при переработке бокситов щелочным способом Байера. В состав красного шлама обычно входят окиси алюминия, железа, кремния, титана, кальция и натрия.

Сразу хотелось бы отметить, что ни редакция «Николаевского бизнеса», ни я сам лично не располагаем материалами, которые бы четко могли сказать, опасен красный шлам для экологии и населения, или же не опасен. Отмечу лишь, что речь идёт именно о николаевском шламе как таковом, ведь как утверждает Юрий Овчинников, генеральный директор ООО НГЗ, отходы от производства глинозема (основного сырья для получения алюминия – авт.) на каждом предприятии – разные. И обусловлено это, по его словам,  различием в технологиях производства.

Разбор полетов

В таком ключе руководитель промышленного гиганта высказался 7 февраля на внеочередной комиссии по вопросам техногенно-экологической безопасности и чрезвычайных ситуаций при Николаевской облгосадминистрации. Ее, собственно, и собрали из-за того, что с хранилищ шлама опять сильными порывами ветра начало сдувать красную пыль. В этом году это  случилось дважды - 26 января и в день самого экстренного совещания.

Аналогичная история со шламовой пылью произошла в конце 2010 года. Тогда отходы глиноземного завода «подкрасили» обширную территорию – почти 25 гектаров, в том числе и сельскохозяйственные земли.  Пострадали и река, и часть земель, и несколько поселков, и местные жители. Руководство НГЗ заверяло всех, в том числе и Николая Круглова, что красный шлам для экологии региона опасности не представляет. Мол, это почти песок, хоть и красного цвета, простая пыль, которую каждый из нас и так вдыхает каждый день, уверяли в пресс-службе предприятия. А  главный эко-инспектор области заявлял,  что содержание вредных веществ в шламовой пыли находится в пределах нормы. Сегодня начальник государственной экологической инспекции в Николаевской области Виталий Бабенко опять утверждает,  что шлам не несет опасности ни для людей, ни для реки.  Какая завидная последовательность, не находите?
Пробы почвы, сообщает пресс-служба инспекции, были отобраны на двух участках юго-западнее шламохранилища №  1 (в направлении Бугского лимана), и с участка вдоль окраины с. Лиманы.  Проведенный анализ показал, что концентрации железа (подвижные формы) в пробах почвы на указанных участках не превышают фоновые концентрации, а марганца (валовой) не превышают предельно допустимую концентрацию химических веществ в почве. Алюминия в пробах почвы не найдено. 

Не зафиксировано в пробе воды и превышений предельно допустимых концентраций загрязняющих веществ для водоемов рыбохозяйственного использования.

Однако, ко всему этому стоит добавить одно маленькое «но». Нормы, по которым проводились исследования инспекцией, утверждены почти 30 лет тому назад Минздравом СССР от 30.04.82 №  2546-82.

Но это еще не все. В ходе заседания комиссии Бабенко признался, что его ведомство вообще не имеет права осуществлять забор и анализ воздуха возле НГЗ.

- Мы не можем, не уполномочены и не отбираем пробы неорганизованных источников воздуха. То есть просто так мы померить атмосферу не можем. Мы не аттестованы для данной ситуации, - заявил начальник экоинспекции.

Это обстоятельство привлекло внимание первого заместителя главы облгосадминистрации Геннадия Николенко, который сразу же задал вопрос, а кто собственно может осуществлять замеры?

- Я не готов ответить на этот вопрос. Может МЧС, может СЭС. Мы таких анализов не делаем – ответил Виталий Бабенко.

Что же это получается? Главный эко-инспектор области хочет сказать, что его ведомство не может делать такие важные замеры?

С формальной точки зрения, он прав. Государственная экологическая инспекция действительно должна проходить определенную процедуру аккредитации для проведения анализов проб воздуха вокруг НГЗ. Ведь, как известно у глиноземного предприятия имеются и свои собственные лаборатории для проведения подобных анализов, результаты, которых, естественно должны предоставляться и николаевским эко-инспекторам. Однако, Николенко намекал на то, что было бы не плохо иметь и свои собственные исследования воздуха вокруг НГЗ, проведенные каким-либо государственным органом. Так сказать для подстраховки.

Зачем подстраховка? Да очень просто. Все дело в том, что, как уже отмечалось выше, в прошлом, 2010 году, Виталий Бабенко успокаивал всех и вся: «красный шлам, пыляшийся с НГЗ – безвреден». На деле же это оказалось совсем не так. И об этой «маленькой» оплошности, в заключениях экологического проверяющего годичной давности, не преминул отметить и вице-губернатор.

- Тогда (в 2010 году – авт.) вы нам тоже говорили, что все нормально и никаких проблем нет, а потом оказалось, что есть проблемы. Потому что у вас есть возможности, у вас есть реальные рычаги влияния на ситуацию со шламом. Если вы не можете сами справиться, то тогда мы готовы приглашать специалистов (центрального аппарата – авт.) государственной инспекции. Для того, чтобы ситуацию постоянно отслеживать и контролировать, - заявил первый заместитель главы ОГА.

Вполне естественно, что от дружественной «руки помощи» из столицы Виталий Анатольевич отказался. Мол, мы в ней не нуждаемся, и пока справляемся и собственными силами.

Не могу не отметить еще один интересный момент, о котором шла речь на внеочередном совещании в ОГА. Оказывается все результаты анализов шлама, проделанных николаевской областной государственной экологической инспекцией, становятся известными не ранее чем через 4-5 дней. В принципе, ни чего экстраординарного в этом нет. Но это только на первый взгляд. А если, чисто гипотетически, этот шлам оказывается потенциально опасным? Если он вызывает в организме людей необратимые последствия? Что тогда? В такой ситуации каждый день, каждый час на счету. Необходимы быстрые и четкие действия по эвакуации или карантину людей, проживающих на такой территории. И основываться эти действия должны на результатах анализов о вредности или безвредности. И если они будут через 4-5 дней, то потеря времени очевидна. К тому моменту, ситуация может благополучно выйти, что называется, из-под контроля.

Другое мнение

В том, что красный шлам опасен и для людей, и для окружающей среды, и экологии в целом не сомневается Олег Деркач, директор Южного филиала Института экологии Национального экологического центра Украины. Он утверждает, что красный шлам относится к 4-й группе отходов по шкале токсичности. Калушские яды, которые перевозились, а именно гексохлорбензол, имели, скорее всего, 1-й класс опасности. Нашумевшая история с непригодными пестицидами, от которых область вроде бы избавилась в этом году – это, в основном, 2-й класс опасности.

- В области сегодня накоплено более 40 млн. тонн отходов, и основу их составляет как раз 4-й класс опасности. Удельный вес красного шлама в этой группе составляет 78%. Старое шламохранилище забрало 180 гектаров территории. Это берег лимана, рядом с населенными пунктами, рядом, фактически, с красивыми берегами, с курортными местами. За счет плодородных каштановых почв мы взяли еще 150 гектаров для второго хранилища. Но настанет тот момент, когда и второе шламохранилище себя исчерпает. И что дальше? Еще одно? Если мы в один прекрасный момент не остановимся, риски будут только возрастать. Это будет действительно типичная картина, как терриконы на Донбассе, - утверждает Олег Деркач.

Всего же эколог выделяет три основных вредоносных аспекта, связанных с пылением шлама под Николаевом.

Во-первых, это негативное влияние, которое пылящийся красный шлам может оказывать на здоровье людей. Он упомянул, что санитарно-гигиенических паспортов красного шлама общественность так и не видела, а независимая экспертиза не проводилась в связи с дороговизной.

Во-вторых, утечка загрязняет пригодные для ведения хозяйства территории. Таким образом, загрязняются плодородные земли сельскохозяйственного назначения, а так же туристические и курортные центры. Такие как, например, Ольвия, базы отдыха на Русской и Волошской косе. Они, и вправду с красноватым оттенком смотрятся как-то, мягко говоря, странно.

Третьим, вредоносным аспектом шламопыления Олег Деркач назвал имиджевый нюанс для Николаевской области. «Марсианские пейзажи», как уже их успели окрестить в прессе, возле НГЗ и память о венгерской трагедии вызвали неадекватную, преувеличенную реакцию средств массовой информации. Напомню, что тогда, в 2010 году, в Венгрии после взрыва гигантского резервуара на комбинате в городе Айка в окружающую среду вылилось около 1 млн. кубометров ядовитой грязевой массы. химические ожоги получило более 120 человек, десятеро погибло. И вот теперь уже и о Николаеве дурная слава разнеслась по всему СНГ. По мнению эколога, наш город заслуживает совсем другого отношения.

Хотя, повторюсь в который раз, у меня нет документальных оснований утверждать о каком-либо вреде красной пыли. Равно как нет никаких весомых оснований заявлять, что она абсолютно безвредна. Последнее, в принципе, уже сомнительно хотя бы потому, что даже простая, комнатная пыль опасна для человеческого организма. А что в таком случае говорить о шламе, который, ко всему прочему, имеет щелочное происхождение? Ведь известно, что при попадании на кожу человека эти соединения вызывают химический ожог. А реакция взаимодействия абсолютно любой щелочи с водой сопровождается обильным выделением тепла. И это знает любой школьник, который изучает химию и кислоты.

Как преКРАСЕН это мир, посмотри

Больше всего людей пугает цвет этой пыли и ее специфический запах. В том, насколько это может иметь, мягко говоря, не  совсем приятное зрелище, я смог убедиться, лично посетив место происшествия. На территорию возле НГЗ  я отправился в четверг, 10 февраля. О том, что рядом шламохранилище – напоминали деревья, окрашенные в духе 2004 года, только тогда в воздухе витал «запах перемен». А теперь вот, перемен, после такого перекрашивания, как-то и не очень-то хочется.

По дороге к рабочему шламохранилищу №2 нам удалось увидеть, как в обратном направлении, со стороны поля, двигался поливочный автомобиль. Он был весь оранжевый. И хоть сам я очень люблю апельсины, цвет цитрусовых гораздо симпатичнее той машины, что ехала нам на встречу. Жаль, наша фотокамера не способна снимать в условиях нестабильности езды по дороге.

Кстати, о дороге. Меня немного удивило, почему же вдоль трассы, пускай проселочной, но все же не растут деревья. Эта старая добрая традиция, доставшаяся нам от Советского Союза – засаживать по обочинам дорог высокие деревья, как правило – тополь. Так полотно дольше сохраняется от эрозии ветра. Однако если порывам сильного ветра растения способны противостоять, то в борьбе за живучесть против шламовой пыли тополя не выдержали. В кювете, по обеим  сторонам лежали спиленные деревья. Они просто засохли. И да, их цвет – оранжевый.

На само хранилище мне попасть не удалось. Оно что-то вроде режимного объекта, куда вход только по разрешению. Да я и не стремился туда пробраться, не имея средств спецзащиты. Зато очень удивила еще одна дорога, которая шла вдоль всего хранилища. По обе ее стороны росли деревья, кажется акации, им удалось уцелеть, но и они не избежали «перекрашивания» под марсианские пейзажи. Казалось, если как следует оттолкнуться и подпрыгнуть  - улетишь. На Марсе-то ведь гравитации практические нет. Но это была Земля, и на ней есть какая-никакая живность, которая громко лаяла и напоминала, что мне там были не особо рады. Живностью оказался сторожевой пес, достаточно активный и, как по мне, грозный. Не трудно догадаться какой у собаки был цвет шерсти.

Отмечу еще запах, специфический запах. Как от красных кирпичей и строительной пыли, только немного более острый, что ли. Но стройки-то поблизости не было. Еще немного побродив возле хранилища №2, мы отправились на еще одно, которое уже не работает. Шлам в хранилище №1 теперь не свозят, но это абсолютно не мешает ему пылить и перекрашивать окрестности в оттенки красного и оранжевого цвета.

Первое впечатление, когда мы туда подъехали – это не нормально. Не нормально то, что  хранилище расположено в непосредственной близости от жилых строений. Согласитесь, такого просто не должно быть, чтобы залежи шлама от домиков турбазы разделяла простая, заасфальтированная дорога. Всего в нескольких сотнях метров от забора баз лежат сотни тысяч тонн отходов промышленного производства глинозема. Хотя, вряд ли кто-то уже поедет по доброй воле отдыхать на эти базы.

На берегу, перед нами предстала совсем уж удручающая картина. На льду, который к тому времени плотно сковал реку, тонким слоем лежала шламовая пыль. По цвету, она была похожа на свежую глину, немного оранжевая с желтоватым оттенком. Сам слой достаточно подвижен и не вмерз в реку, на нем оставались следы от подошв обуви. И опять этот запах красного кирпича.

Обойдя Русскую косу и территорию баз, нам предстали еще более ужасающие пейзажи. Все, что только можно было увидеть, за что мог зацепить глаз, все было не просто оранжевым, а уже даже бурым. Только теперь можно было хоть и отдалено, но все же представить себе масштабы этого пыления. А для того чтобы еще лучше все рассмотреть, мы взобрались на заградительную дамбу шламового хранилища.  Вид оттуда и вправду впечатлил. Замершая река, на несколько километров от берега к центру русла, имела еще более насыщенный, по оттенкам, цвет. Теперь это был уже не слегка оранжевый, а в самом настоящем смысле бурый лед. Такого же цвета и все, что было в округе: деревья, трава, столбы, дороги.

 Честно говоря, страшновато. Страшно подумать, что это все с приходом весны вся пыль, осевшая на льду, благополучно опустится на дно реки. Ведь снимать и убирать ее никто похоже и не торопится. А в том, что все будет именно так, уверены и рабочие, трудившиеся на одной из турбаз, с которыми мне удалось пообщаться. Люди рассказали, что в тот день, когда шлам пылил в последний раз, а это было 7 февраля, они работали на косе. По их словам, пыль стояла плотным столбом и о том, чтобы дышать или передвигаться по улице хотя бы без марлевой повязки не могло быть и речи.

Хорошо, что в этот раз основная часть пыли попала на производственные участки НГЗ, а не унесло в села Прибугское и Лиманы, как это было в прошлом году.

Деньги на ветер?

Справедливости ради нужно сказать, что глиноземный завод пытается минимизировать потенциальную возможность пыления шлама в будущем. Совместно с облгосадминистрацией утвердили специальную программу по подавлению пыли. Другое дело, что программа эта не совсем эффективна. Хотя, как утверждает руководство предприятия, в этом году пыль поднялась в воздух по причине того, что карты шламовых полей не успели обработать и рекультивировать шнекоходом. Этот агрегат, по заявлению Юрия Овчинникова, не может работать при столь низкой температуре окружающей среды, которая наблюдается в последние несколько недель. Стоимость этого специального агрегата – 1,5 миллиона долларов. Еще 500 тысяч потратили на его доставку из Австралии.

- Его функция состоит в том, что за счет вращения двух шнеков, он очень сильно уплотняет сам шлам, то есть он его из рыхлого состояния приводит в спрессованное. Что резко снижает возможность пыления. Мы отработали крайние карты полей, чтобы уменьшить вероятность выноса с периферии. Как только ледовая корка на хранилище достигла 15 см. шнекоход дальше не пошел. В режиме ледокола он, к сожалению, работать не может, - пояснил на внеочередном совещании Юрий Георгиевич.

Кроме рекультивации НГЗ совместно с МЧС постоянно поливают водой поверхность шламового поля. Даже установили специальные гидранты на полях. При этом используются еще и какие-то реагенты. А общая же стоимость программы по подавлению пыли оценена руководством предприятия в сумму чуть более 30 миллионов гривен. Из которых потрачено на сегодня почти 29 миллионов гривен.

Однако все это, пока, не приносит должного результата – шлам как пылился, так и продолжает пылиться, и недовольство деятельностью предприятия у населения только растет.

Интересно, что собственник предприятия – Объединенная компания РУСАЛ недавно сообщила об испытаниях новой технологии по переработке красного шлама, по результатам которых будет выполнено проектирование и строительство на Уральском алюминиевом заводе опытно-промышленной установки. Мощность установки составит до 200 тыс. тонн красных шламов в год, запуск ее в промышленную эксплуатацию запланирован на октябрь 2014 года. Инвестиции в проект составят около 600 млн. рублей, расчетная окупаемость – около трех лет.

Для Урала, видимо, эта проблема давно назрела: просто так выделять 30 млн. долларов в компании никто не будет. Возможно, теперь, после появления статей и выхода телесюжетов на главных каналах страны, обратят внимание и на Николаев. В последние годы в Москве о нем говорят только в контексте увеличения объемов производства, которые из года в год растут. Если в 2000-м НГЗ выпустил около миллиона тонн глинозема, то в 2011-м уже 1,6 млн. т. Но ведь и шлама становится из-за этого больше. Об этом, почему-то, мало кто говорит.

Угроза неизвестностью

Основная же проблема состоит в том, что общество недостаточно информировано о шламе и последствиях его распыления. Да, есть мнение государственного экологического инспектора о том, что шлам вреда для организма и окружающей среды не несет. Этой же точки зрения пока придерживаются  и  МЧС, и ОГА, и СЭС.

С другой стороны имеются заявления ряда экологов, которые не перестают утверждать, что шлам не так безопасен, как этого хотелось бы.  Что он несет вред окружающей среде, опасен для людей. Говорят об этом и зарубежные эксперты. Достаточно вспомнить мнение Хервига Шустера, высказанное им в 2010 году после аварии на глиноземном заводе Венгрии. Тогда он заявил о серьезной угрозе всей экосистемы региона. Это подтвердили и проведенные исследования. Специалисты, взявшие пробы ядовитых отходов сразу после происшествия, обнаружили, что красный шлам содержит 110 мг/кг мышьяка, 1,3 мг/кг ртути и 660 мг/кг хрома. Таким образом, всего в окружающую среду попало не менее 50 т мышьяка. Это в 25 раз превышает норматив ЕС для питьевой воды, отметил Хервиг Шустер.

Пока кто-то очень авторитетный не заявит николаевцам, что красной пыли вблизи глиноземного завода не стоит бояться и не приведет в подтверждение этому весомые доказательства, население будет верить обратному. Кто-то из тех, кто наделен властью – в стране, в области, городе, или даже самом заводе, должен понять, что страшнее любой экологической угрозы – молчание.

Владимир Силяков